![]() |
Николай Гаврилович Чернышевский |
Николай Гаврилович Чернышевский
(1828-1889)
Центральной фигурой эпохи 50—60-х годов был великий русский учёный, писатель и революционер Николай Гаврилович Чернышевский.
Он родился 12 июля 1828 г. в Саратове в семье священника. Отец Чернышевского не был похож на большую часть русского православного духовенства. Саратов в те годы был глухим провинциальным городом, в котором единственная книжная лавка закрылась из-за отсутствия покупателей, городом, населённым косными, ограниченными обывателями.
(ссылка на скачивание материала (презентация+текст) в конце статьи)
Одарённый замечательными способностями, Чернышевский к 16 годам овладел латинским, греческим, французским, немецким и английским языками и был хорошо знаком с языками древнееврейским, татарским, персидским и польским. Большую часть этих знаний он приобрёл в результате неутомимого самостоятельного труда.
Он рано стал, по собственным словам, «библиофагом, пожирателем книг», но страсть к приобретению знаний не мешала ему оставаться живым, жизнерадостным подростком, общим любимцем товарищей, другом крепостной детворы. Он рано познакомился с ужасами крепостного быта и с горячей любовью относился ко всем обездоленным и неимущим. Отец Чернышевского был небогатым человеком, и мальчику были близки и понятны страдания и невзгоды трудового люда.
«Жизнь моего детства,— вспоминал он,— была погружена в жизнь моего народа, которая охватывала меня со всех сторон». На Волге, где Чернышевский проводил долгие часы, он жадно слушал рассказы беглых крестьян о деспотах-помещиках, запоминал народные песни и сказания о Степане Разине и Емельяне Пугачёве. В семинарии, куда определили мальчика, он сразу же обратил на себя внимание начальства, которое прочило ему блестящую духовную карьеру. Но эта карьера не привлекала Чернышевского.
Поэтому в 1846 г., не закончив семинарского курса, восемнадцатилетний Чернышевский отправился в Петербург, чтобы осуществить давнишнюю свою мечту — поступить в университет. Блестяще сдав экзамены, Чернышевский стал студентом университета. Скоро, однако, наступило разочарование. Столичный университет вовсе не был похож на «храм науки», каким он издали представлялся Чернышевскому.
Со всей присущей ему страстью Чернышевский отдался самообразованию. На некоторое время он увлёкся идеалистической философией Гегеля, но скоро понял её слабые стороны, «Система Гегеля... уже не соответствует нынешнему состоянию знаний»,— писал он.
От Гегеля Чернышевский перешёл к изучению материалистической философии Людвига Фейербаха. Его книга «Сущность христианства» потрясла Чернышевского своим «благородством, откровенностью, резкостью». Но Чернышевский не мог остановиться на философии, которая ставила своей задачей только познать мир, ему надо было найти пути к его преобразованию.
С пристальным вниманием следит юноша Чернышевский за революционными событиями 1848 г. на Западе. Он сближается с некоторыми членами кружка Петрашевского и в книгах великих социалистов-утопистов ищет ответа на мучащие его вопросы. Как и Салтыков, а ещё ранее Белинский, он увлёкся идеями утопического социализма, проникся беспощадной критикой буржуазного строя насилия и грабежа и верой в неизбежность победы социализма.
Окончив в 1850 г. университет, Чернышевский вернулся в Саратов и начал вести преподавательскую работу в тамошней гимназии. Он застал в гимназии жестокие нравы: учащиеся за малейшие провинности подвергались порке, учителя приходили на занятия пьяными, дико и злобно ругались. Гимназисты сразу почувствовали разницу между новым учителем и своими прежними «воспитателями». «В то недолгое время, которое молодой учитель пробыл в нашей гимназии, глубоко была потрясена им старая система воспитания»,— вспоминал один из учеников Чернышевского. Многосторонне образованный, скромный и даже застенчивый учитель скоро покорил своих воспитанников.
Он рассказывал им о запрещённых в то время писателях — Гоголе, Белинском, воспитывал в гимназистах ненависть к произволу, деспотизму, крепостному праву.
Своей невесте Ольге Сократовне Васильевой, дочери саратовского врача, Чернышевский говорил: «Я делаю здесь такие вещи, которые пахнут каторгою,— я такие вещи говорю в классе. Я не знаю, сколько времени пробуду на свободе. Меня каждый день могут взять... Я едва ли уже выйду из крепости».
Следует заметить, что домашняя обстановка девушки была очень тяжёлая: домострой, подчинение материнской воле. Чернышевский хотел равенства в семье, вызволить девушку из «семейного плена». 29 апреля 1853 года состоялась их свадьба.
Чернышевский был уверен, что скоро вспыхнет крестьянская революция, и готовился к ней. «Я приму участие... Меня не испугает ни грязь, ни пьяные мужики с дубьём, ни резня». «Произойдут ужаснейшие волнения,— говорил он,— и в этих кровавых волнениях может родиться настоящая народная революция; камень тяжёл, огромен, но он висит над пропастью: стоит только немного сдвинуть его с места, и он пойдёт под уклон, всё сметая на своём пути».
В 1853 г., после смерти матери, Чернышевский с женой переезжает в Петербург. Недолгое время он занимается преподаванием в кадетском корпусе, сотрудничает в «Отечественных записках».
В конце 1853 г. он закончил работу над своей диссертацией «Эстетические отношения искусства к действительности». В чем же заключалась суть его взглядов?
Художник, по мнению Чернышевского, не может и не должен ограничиваться в своих произведениях изображением прекрасных сторон действительности, радостных и светлых сторон жизни человека: любви, молодости, верной дружбы, героизма, благородства и т. д. «Сфера искусства не ограничивается одним прекрасным... а обнимает собою всё, что в действительности (в природе и в жизни) интересует человека».
Такое понимание содержания искусства вело к сближению искусства с жизнью, расширяло круг тем произведений искусства, ставило его на службу интересам человека. «Первая цель искусства — воспроизведение жизни»,— утверждал Чернышевский.
Искусство должно правдиво воспроизводить жизнь, объяснять её и произносить приговор над жизнью, способствуя тем самым переустройству жизни. «Высшее назначение искусства — быть «учебником жизни».
Однако прошло полтора года, прежде чем состоялась публичная защита диссертации: под всякими предлогами реакционное начальство университета оттягивало защиту. Публичная защита диссертации происходила 10 мая 1855 г., председательствовал на диспуте ректор университета Петр Александрович Плетнёв.
Вот как описывает диспут Николай Васильевич Шелгунов, друг Чернышевского, впоследствии сосланный в Сибирь:
«Небольшая аудитория, отведённая для диспута, была битком набита слушателями... Тесно было очень, так что слушатели стояли на окнах... Чернышевский защищал диссертацию со своей обычной скромностью, но с твёрдостью непоколебимого убеждения. После диспута Плетнёв обратился к Чернышевскому с таким замечанием: «Кажется, я на лекциях читал вам совсем не это!» И действительно, Плетнёв читал не это, а то, что он читал, было бы не в состоянии привести публику в тот восторг, в который её привела диссертация. В ней было всё ново и всё заманчиво; и новые мысли, и аргументация, и простота, и ясность изложения. Но так на диссертацию смотрела только аудитория, Плетнёв ограничился своим замечанием, обычного поздравления не последовало, а диссертация была положена под сукно».
Когда диссертация вышла из печати, вокруг неё был организован заговор молчания. Но долго замалчивать замечательную работу Чернышевского было невозможно, и тогда реакционные журналы откликнулись на неё рядом злобных нападок.
Так, реакционном журнале «Библиотека для чтения» утверждалось, что в теории Чернышевского «нет ничего, кроме нелепости вывода». Ожесточённые отклики вызвала она и у писателей-дворян. Зато, как уже указывалось, диссертация была восторженно встречена демократами-разночинцами. Добролюбов в своём дневнике отметил: «Диссертация Чернышевского мне очень нравится и кажется вещью очень замечательной».
Осенью 1853 г. Чернышевский начинает работу в «Современнике» и скоро становится виднейшим сотрудником журнала. Некрасов поручает Чернышевскому два важнейших отдела «Современника»: политический и критический. Чернышевский сделался в сущности фактическим редактором журнала. Под его руководством «Современник» стал трибуной, проводником взглядов революционной демократии. Чернышевский, Добролюбов и Некрасов выступали от имени и в защиту интересов многомиллионного крестьянства.
Чернышевский отдавал журналу все свои силы. В «Современнике» были напечатаны его лучшие работы: «Очерки гоголевского периода русской литературы», «Лессинг и его время», статьи о Пушкине, Льве Толстом, Щедрине, Островском, ряд философских, исторических и экономических исследований, в которых, по словам Маркса, Чернышевский «мастерски показал банкротство буржуазной политической экономии».
Беспощадную борьбу ведёт Чернышевский с либеральными болтунами, во всех своих статьях неизменно отстаивает интересы народа, сплачивает и организует революционные силы, способные к самоотверженной борьбе с самодержавным правительством.
Журнальную работу Чернышевский соединял с нелегальной революционной деятельностью. Ещё до опубликования манифеста об «освобождении» крестьян Чернышевский, называвший реформу «мерзостью», написал прокламацию «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон». Прокламация эта замечательна своей революционной страстностью, простотой, ясностью, в ней были высказаны сокровенные мысли и желания ограбленного реформой крестьянства.
К началу 1862 г. обстановка в стране была накалена до последнего предела: по всей Руси прокатывались крестьянские восстания, в университетах начались революционные волнения, сотни студентов томились в тюрьмах, передовые профессора изгонялись с кафедр. Правительство перешло к прямой расправе с революционными элементами общества. В июне 1862 г. были приостановлены на восемь месяцев «Современник» и «Русское слово», а 7 июля на квартире Чернышевского был произведен обыск. Обыск не дал желательных правительству результатов, никаких улик против Чернышевского найдено не было, и всё же он был арестован и посажен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, в сырой и мрачный каземат.
Арест Чернышевского потряс всё передовое общество. 678 дней провёл Чернышевский в крепости, за всё время заключения проявив поразительное мужество и твёрдость духа. Он знал, что улик против него не может быть, и не считал борьбу законченной. «Я смело утверждаю, что не существует и не может существовать улик в поступках или замыслах, враждебных правительству»,— писал он. Лишь спустя три с половиной месяца после ареста Чернышевский был вызван на первый допрос.
В крепости Чернышевский, всегда отличавшийся поразительной трудоспособностью, развернул кипучую деятельность: им было сделано множество переводов, написан ряд статей, несколько художественных произведений, в их числе знаменитый роман «Что делать?»
В течение семи с половиной месяцев он не получал свиданий с семьёй и близкими. Таким путём правительство пыталось сломить мужество Чернышевского. Лишённый иных форм борьбы и протеста, он объявил голодовку.
Десять дней Чернышевский не принимал пищи и добился своего: ему были разрешены свидания с женой. В истории революционного движения в России это была первая голодовка, проведённая политическим заключённым. Перед комиссией, допрашивавшей его, он держался смело и свободно, настаивая на своём скорейшем освобождении, всем своим поведением и убийственными ответами приводя в замешательство царских чиновников.
Правительство, взбешённое гордым сопротивлением «преступника», стало на путь фабрикации подложных свидетельств. Подкупленные охранкой лжесвидетели показали, что Чернышевский произносил антиправительственные речи.
На осуждении Чернышевского настаивал сам царь, и послушный его воле сенат на основании подложных документов вынес приговор: «...Николая Чернышевского... лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в рудниках на 14 лет, а затем поселить в Сибири навсегда...»
На этом приговоре сената «милостивый» царь наложил резолюцию: «Быть по сему, но с тем, чтобы срок каторжной работы был сокращён наполовину».
Дождливым и туманным утром 19 мая 1864 г. на Мытнинской плошади в Петербурге происходило что-то необычайное. Посреди площади на возвышении стоял высокий чёрный столб с цепями, площадь была оцеплена жандармами и городовыми, в толпе сновали переодетые сыщики. К площади подъехала тюремная карета, из неё вышли трое: Чернышевский и два палача. Чернышевский с палачами поднялся на возвышение, всё замерло. Солдатам скомандовали «на караул», палач снял с Чернышевского фуражку, и началось чтение приговора. Затем палачи опустили Чернышевского на колени, над его головой переломили шпагу, а после, поднявши его вверх на несколько ступенек, продели его руки в цепи, прикреплённые к столбу. На груди у него была чёрная дощечка с надписью «Государственный преступник». Дождь усилился, и палач надел на Чернышевского фуражку. Кивком головы Чернышевский поблагодарил палача. Четверть часа стоял прикованный цепями к позорному столбу великий сын русского народа. Какая-то девушка бросила к столбу букет цветов. Девушку тут же арестовали. Но её поступок воодушевил других, и ещё несколько букетов упало к ногам Чернышевского. Поспешно его освободили от цепей и посадили в карету. Присутствовавшая на обряде гражданской казни молодёжь провожала своего учителя и друга криками «до свидания!»
20 мая 1864 г., на следующий после гражданской казни день, Чернышевский был отправлен на каторгу в Восточную Сибирь. Он был поселён на Кадаинском руднике Нерчинского горного округа, у далёкой монгольской границы.
Почти двадцать лет прожил в краю постоянного холода, с одной только фанатичной верой в свое общественное предназначение, с сознанием жертвы за правое дело. Жена не последовала за ним. Он не хотел. И постоянно писал ей в письмах, что у него все хорошо. Он так ее любил, что не хотел причинять ей никаких неудобств. В каждом письме просил прощения за все: за то, «что такой рассеянный и непрактичный и не сумел устроить ей нормальной жизни». Один раз, в 1866 году, жена все же приезжала к нему... на 5 дней, да еще с младшим сыном. Следующая встреча состоялась через 18 лет.
Когда в 1869 г. кончился срок каторжных работ. Чернышевский надеялся, что ему разрешат поселиться в одном из больших сибирских городов, что он получит возможность вернуться к любимой работе. Но расчёты его не оправдались. Власти боялись, что Чернышевский сможет бежать за границу и оттуда руководить революционной работой.
Над Чернышевским было совершено новое беззаконие: его перевели в город Вилюйск. Это ставило писателя и исключительно тяжёлые климатические условия и совершенно отрывало от культурной жизни страны. Самое крупное здание города — тюрьма, в ней и поселили Чернышевского, уже отбывшего назначенный ему срок заключения. У него не было книг, ему не давали бумаги для работы, по году и больше не получал он известий от близких ему людей, мучительная цинга и ревматизм увеличивали его страдания, но по-прежнему Чернышевский оставался несгибаемым революционером, мужественно и бодро переносившим своё положение.
Несколько раз единомышленники Чернышевского пытались организовать ему побег. В 1881 г. бомбой, брошенной студентом Гриневицким, был убит Александр II. Реакция усилилась. Только в 1883 г. Чернышевскому было разрешено покинуть Якутию. Местом жительства был указан город Астрахань. Расчёт правительства был прост. Двадцать один год каторги, ссылки, невероятных лишений должны были сломить ум и волю Чернышевского, и если его теперь из ледяной тундры Вилюйска перевести в знойную Астрахань, то будет скоро сломлено и его здоровье. В Астрахань Чернышевского везли втайне, были приняты строгие полицейские меры, чтобы предотвратить возможные демонстрации сочувствия великому революционеру и писателю.
В Астрахани положение Чернышевского почти не изменилось: он оставался ссыльным, находившимся под надзором полиции; за ним была установлена полицейская слежка. «Мы... здесь... заживо погребённые»,— писала жена Чернышевского сыновьям. По-прежнему Чернышевский был лишён возможности печататься, а его могучий ум ещё полностью сохранил способность работать по целым месяцам изо дня в день, с утра до ночи, не зная усталости, его необыкновенная память сберегла множество написанных в вилюйском заключении и там же уничтоженных повестей, романов, статей.
Такая невыносимо тягостная жизнь длилась около шести лет. В 1889 г. Чернышевскому было разрешено переехать в его родной Саратов. Больной, измученный писатель ещё мечтал о новых работах, не терял бодрости духа. Но годы каторги и ссылки сделали своё дело, и 17 октября 1889 г. Чернышевского не стало.
Его смерть вызвала демонстрации в различных городах России. Они показали, что Чернышевский дорог и близок русскому народу.
СКАЧАТЬ МАТЕРИАЛ МОЖНО, ПРОЙДЯ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ. ОСТАВЛЯЙТЕ ОТЗЫВЫ О ПРЕЗЕНТАЦИИ: МНЕ ВАЖНО ВАШЕ МНЕНИЕ!
В статье использовался материал сайта"Русская литература ХIХ века"
Очень хорошая статья! Спасибо!!! Наше поколение должно знать таких великих людей, как Чернышевский.
ОтветитьУдалитьСпасибо, Катя! Мне бы очень хотелось, чтобы молодежь знала классиков "в лицо"!
Удалить